Зять оставил тёщу. Жена для зятя — история из жизни Истории теща родила от зятя

ТЁЩА.
Перед конечной остановкой поезда, в купе остались двое пожилых женщин. Одна рыжеволосая, курносая, с многочисленными веснушками на круглом, курносом лице, другая худощавая, с большим носом, тонкими губами и водянистыми, навыкате, глазами на смуглом лице, отдававшим желтизной. Жёские, тёмные волосы коротко подстрижены, но грубый волос не укладывался в нужную форму, торчал ежистым настилом.
Почти приехали, Валентина Ивановна,- облегчённо вздохнула рыжеволосая соседка, всматриваясь в мелькающие, привокзальные постройки,
«Кто нас будет встречать?»
«Меня обещала встретить дочь с скороспелым мужем!»
«Что так не лестно о зяте?»
«От безисходности моя Ирма за него вышла. Обстоятельства заставили, Лия Николаевна. Вот продукты дочери везу, голодает она, а ей кушать хорошо надо. Беременна она!»
«Бывает,- посочувствовала Лия Николаевна,- только сейчас, вроде, с продуктами не плохо, от чего голодает?»
«Мужик непутёвый попался, плохо зарабатывает!»
«Бывает,- опять протянула рыжеволосая,- скороспелый брак, значит, вынужденный, бывает!»
«А Вас кто встречает?»
«Никто, одна я, как перст на белом свете. «Чёрной вдовой», прозвали. Примета на лбу, видишь?,-
- Лия Николаевна приблизила покатый лоб к водянистым глазам соседки по купе,
-С самой верхушки середины лба острый клин волосяного покрова начинается. Клин на лбу - вдовий знак!»
«Такого не слышала!».
«Знаков судьбы много всех не упомнишь, не запомнишь, пока не сбудутся»
«Ох,-
- тяжело выдохнула соседка,-
- заберу дочь к себе, дома родит, воспитаем!»
«Выходит, Ирмочка Ваша подкидыша муженьку приподносит!»,-засмеялась Лия Николаевна. Вспыхнувший румянец покрыл желтизну щёк попутчицы. На смуглом лице выступила испарина.
«Чего ты выдумала. С первого раза ребёнок получился!»
«Бывает!»,-
Задорно согласилась Лия Николаевна.
Поезд остановился.. Шум вокзальной суеты ворвался через открытые, проводником, двери вагона.
В окно заглянуло улыбчивое лицо мужчины и продолговатое, бледное лицо молодой женщины.
«Мои,- удовлетворённо гыкнула Валентина Ивановна,-
Дочь совсем худая. Извёл, мерзавец!»
В купе быстро вошёл плотный, добродушный мужчина с чисто русской, открытой улыбкой.
Валентину Ивановну, словно,
Подменили. Она расцеловала зятя в обе щёки, потом,
Со слезами на глазах, запричитала, обнимая дочь:
«Господи, до чего же ты исхудала! Не зря я еду привезла! Все эти сумки с продуктами!»
Она бросила быстрый взгляд на Лию Николаевну, подчёркивая несчастье своей дочери.
«Зачем Вы столько везли? У нас всё есть!»,-
- взмахнул руками зять, выгребая с полок ношу Тёщи.
Егор!»,-
Удивлённо воскликнула Лия Николаевна,-
Так это твоя тёща, сосед!»
Знакомство в поездах, не редко, вызывает исповедь излияния жизненных неудач к временному спутнику, который выйдет на своей остановке и забудет про выложенные ему откровения, ибо, обычно, люди больше не встречаются, а на душе облегчение. Произошло исключение из правил! Исповедь Валентины Ивановны слушала соседка зятя. Бывает же такое!
У Валентины Ивановны отвисла челюсть. Водянистые глаза потемнели от неожиданности.
Она рассчитывала пустить слух о неудачном замужестве дочери и плохом, непригодном для семьи зяте, надеясь, в маленьком городке, как в деревне, сплетня обойдёт каждый дом, развод дочери будет оправдан, а тут такое, не предусмотренное, обстоятельство! Лия Николаевна весело кашлянула. Эпизод позабавил её. Егор радушно приобнял соседку.
«Привет, тётя Лия! Я и вам помогу выгрузиться!»
Быстро и ловко парень вынес поклажу обеих спутниц на перрон, погрузил в машину, предложил место и соседке. По дороге, он шутил, переговаривался о новостях с Лией Николаевной. Мать и дочь ехали молча.
Егор делал вид, что не придаёт значения холодной отчуждённости тёщи, остановил машину у калитки своего дома. Настороженным взглядом проводил, демонстративно, вышедшую тёщу, помог соседке донести багаж, и, только тогда, занёс многочисленную поклажу Валентины Ивановны. Тёща фыркнула, как рассерженная кошка:
«Лучше бы я сама внесла вещи! С таким зятем и продукты, поди, испортились!»
«Зачем Вы их везли, у нас всё есть!»
«Не вешай лапшу на уши! Голодуете вы тут!»
«Что за чушь? Скажи, Ирмушка!»
«Мамочка права! Спасибо ей, я так соскучилась по вкусненькому!»
Егор так и сел на рядом стоящий стул.
С приездом тёщи, жизнь молодых пошла на перекосяк.
Тёще в зяте не правилось всё, как ходит, как говорит, как сидит, как общается с женой и людьми, как неразворотлив в домашних делах, как мало получает, как нерасторопен, как ест, как спит. Придиралась к слову, к поступкам, к высказываниям, к тону голоса, к мимолётно брошенным словам. Казалось, она занята только тем, что выискивает причину к чему бы придраться.
Ирма не отходила от матери, во всём ей потакала, обсуждала с ней поступки мужа, жаловалась на его малую зарплату. Ирма, натужно, выпячивала перед соседями, округлившийся животик, старалась вызвать к себе жалость. Когда мух уходил на работу, они с матерью шли в магазин. Ирма хватала из рук матери, таскала тяжёлые сумки, из магазина, что нагружала мать. Соседи шептались, то ли муж не жалеет жену, то ли жена беременность сбросить хочет. Из-за этой паказухи, постоянно, Егор ссорился с женой. Валентина Ивановна специально, выбирала время для покупок, когда Егор уходил на работу. Встречным и соседям сетовала на жестокого зятя, мол, беременной жене приходится таскать продукты, а у мужа машина в гараже, а он «ухом не ведёт! Несчастной дочери так не повезло с мужем»
Взбешенный таким поведением тёщи, Егор взрывался, но не обдавал тёщу матом, а только пытался убедить её и жену не делать этого, не таскать тяжести. Лия Николаевна пристально наблюдала за соседями. Егора ей было от души жаль.
«На двух работах, сутками работает, по дому, как семейный раб, всё исполняет, сколько не угождает, всё не хорош!, -
не раз говорила она знакомым,-
-хаять мужика напрасно, видно, почву для развода готовят!»
С соседями, по улице, Валентина Ивановна была очень дружелюбна, приветлива. Особенно, часто старалась общаться с Лией Николаевной.
Говорили о погоде, о церкви, но, каждый раз Валентина Ивановна переводила разговор переводился на семейную жизнь несчастной дочери.
«Что ты за имя такое немецкое для дочери придумала? Язык вывернешь, пока скажешь!»
«Имя, как имя, иностранное. Не люблю я бытовуху, Маша, Даша, Оля, Поля и прочие старообрядье, нафталином пахнет!»
«Бывает!»,-
Уступила соседка. Они сели на лавочку у калитки. Валентина Ивановна достала дамские брюки и цветную кофточку. В водянистых глазах зрачки забегали, как маятник.
«Примерь, Лия, подойдёт, дарю!»
«Что ты,-
Всплеснула руками соседка,-
дорогое небось!»
«Пустяки! Ирме велико, да беременна она. Тебе, думаю, в самый раз!»
Лия Николаевна погладила шелковистую, приятно-бархатистую ткань. Искушение победило неприязнь. Такую обновку ей не купить. И, хотя она понимала, для чего соседка подкупает подарком, не устояла, взяла. Разговор сразу оживился. Лия Николаевна внимательно слушала, скорбные и горькие жалобы Валентины Ивановны на зятя. Добродушный, открытый душой, приветливый, наивный Егор, каким его знали с детства соседи, превращался в жестокого, бездушного деспота-тирана, эгоиста, скрягу, а Ирма в не счастливую, затравленную, загубленную женщину.
«А какой у Ирмушки жених был!,-
Сокрушалась тёща,-
-не чета этому нищему интеллигенту!»
«Что ж не женились то?»
«Лучшая подруга отбила!»
«Бывает!»
Однако, про себя, соседка подумала:
«Видно, понял парень, что за птицы мать с дочерью!», вслух заступилась за соседа:
«Егор всё у вас по дому делает, ещё сутками дежурит, около Ирмы, постоянно, крутится, с душевной чистотой, трепетно к ней относится, услужливый такой!»
«У нас в доме матриархат! Не спорю, безотказный, но не мужчина, а безвольный Лох-неудачник, подкаблучник! Я таких не люблю!»
«Зато дочь твоя его любит!»
«Не любит. От безисходности за него вышла! Развестись им надо»
«У них же ребёнок будет!»
«Потому и терпим. Сам он её никогда не бросит. Как Ирма решит, так и будет. Обещал Егор имущество на Ирму с ребёнком переписать. Это мужской поступок. Посмотрим, стоит ли уважать его и жить с ним!»
«А он с чем останется?»
«Ребёнка завёл, обеспечить должен!» Неловкое недоумение Лии Николаевны, Валентина Ивановна попыталась затмить действенным способом, перевела внимание на своё подношение.
Довольно дорогой подарок, не обноски, приятно щекотал душу, сама бы Лия Николаевна подобное не купила, средства не позволяют. И, хотя она поняла, зачем подкупают её, начала благодарить соседку.
Валентина Ивановна усмехнулась краем губ, до чего же взятки действенны! Внутреннее удовлетворение отразилось на её неказистом,. смуглом лице широкой, располагающей улыбкой. Она доверительно положила свою ладонь на руку Лии Николаевны. Холодная, скользкая, липкая кожа неприятно поразила собеседницу.
«Господи, кожа, как у змеи! Ладно, бывает!»
Подарок затмил неприязнь.
«Давай я тебе погадаю!»
В хрипловатом голосе Валентины Ивановны чувствовалась полная, господствующая нотка. Лия Николаевна замешкалась. Ей не хотелось обидеть соседку, но и о магии гадания она слышала много плохого.
«Да гадать-то мне не о чем. Живу на пенсии, как по расписанию. Дом, хозяйство, кровать на отдых, снова дом, потом опять хозяйство, сон. И
так изо дня в день! Ни мужа, ни детей!»
«Старая дева что ли?»
«Типа того. Любила, ждала, а его убили. Войны официально нет, а ребята гибнут при разных конфликтах за рубежом уже не одно десятилетие. В Отечественную войну, за Родину погибали, а сейчас, я лично, и не пойму, почему на чужой земле гибнут. Сколько невест без мужей осталось, сколько матерей без сыновей, - никто не считает!»
«Боевой долг, значит, выполнил!»
«Вот и я тогда, по молодости, от горя, потрясения, и отчаяния военкому выпалила. Какой долг у моего жениха был? Ни работы, ни жилья, ни учиться, ни лечиться…. Военком тут так на меня поднялся, мол,
за такие слова я тебя знаешь куда упеку?.. Кто ты ему? Ни жена, ни родственница, а полюбовница, до армейская. Таких вас пруд пруди! …. Я от страха онемела, дара речи лишилась. Замолчала, ушла в себя. С тех пор и одна. Никто не мил, не могу его забыть!»
Валентина Ивановна косо глянула на соседку. В её бегающих зрачках вспыхивали и гасли мелкие искорки.
«Есть у тебя на примете любой старичок? Могу
приворот сделать!»
Лия Николаевна отшатнулась, вскочила.
«Ты колдунья, что ли?»
Подарок упал с её колен на землю, она подняла его и положила на колени Валентине Ивановне.
«Я подумала, прикинула, маловат мне костюмчик, возьми обратно!»
При последних словах, соседка непроизвольно дёрнулась, водянистые глаза потускнели. На миг обе, словно, застолбились.
«Люди неправильно о неизученной энергии вселенной понимают! Человек - уникальная, космическая сущность, понять её можно через магию!»
В этот момент к скамейке подошёл Егор. От улыбчивого лица не осталось и следа.
Уставший от без сонного, ночного дежурства, он смотрел на женщин печальными, грустными, большими, серыми глазами. Одно веко часто дёргалось нервным тиком.
«До чего довели весёлого, жизнерадостного парня!»,
Ужаснулась про себя Лия Николаевна.
Тёща укоризненно начала отчитывать зятя:
«Где ты ходишь? Ирмочке плохо, врач кучу лекарств выписала! В аптеку надо идти!»
«Отдыхать ему надо!»,
- не выдержала Лия Николаевна. К нё удивлению, по её мнению, загнанный, затравленный, Егор, довольно резко ответил:
«Не вмешивайтесь в чужую семью!»
«Была бы семья…», сорвалась соседка, но прикусила язык, развернулась и пошла.
«Каждая семья живёт по своим законам!»,
-донёслось ей вслед хрипловатым, торжествующим голосом Валентины Ивановны.
«Не семья, а ужасная карикатура!»,-
Не осталась в долгу Лия Николаевна.
Пропалывая грядку, Лия Николаевна услышала короткие смешки за своим забором. По ту сторону её огородной ограды, начиналась густая придорожная лесополоса. Здесь, от некогда стоящей автобусной остановки, осталась широкая, длинная лавочка, облюбованная для свиданий молодыми парами посёлка. Женщина давно просила администрацию поселения, снести «лежанку парнографии», Как называла скамейку Лия Николаевна, но на её жалобы не реагировали. Мало ли где встречается молодёжь, лесополоса свободная зона для встреч. В огород не лезут, пожилого человека не донимают. Запрета для любви нет. Приглушенный голос девушки был поразительно похож на голос Ирмы..
Женщина не удержалась от любопытства, осторожно, украдкой, подошла к забору.
Не здешний, видимо, залётный, черноволосый, спортивный парень, нежно гладил кругленький животик Ирмы.
Правильные черты лица не выделялись красотой, но были насыщены мужской привлекательностью мужества и силы, в нём чувствовалась мания величия, превосходства, что отражалось не только в мимике лица, но и тоне голоса. Внешне, Егор был красивее, в нём светилась гармония души, но он уступал мужской силе незнакомца.
Ирма, внешне весёлая, призывно кокетничала, умело бросала короткие смешки, улыбки. Стреляла томными глазами с лукавой искоркой, застенчиво опускала веки, наивно, по -детски, отвечала «ага!» Само воплощение невинности!
«Ну надо же?! Ни рожи, ни кожи, а таких ребят отхватила!»,
Изумилась соседка.
Разговор затаившихся любовников, походил на воркование голубков.
«Ты знаешь причину, по которой я не могу бросить жену. Жить ей осталось немного, потерпи!»
« Не беспокойся, Лёша, наш ребёнок будет обеспечен полностью, как и мы в будущем. Егор согласился переписать имущество на меня»
«Что? ,-
-радостно изумился любовник,-
- И дом тоже?»
«Дом в первую очередь, даже не задумался. Он любит меня безумно! Сделает всё, что угодно, если я попрошу!»
«Не хватает ума ни на анализ, ни на размышление?»
«Ты меня обижаешь, Лёша, вместо того, что бы похвалить!
Я сразу поняла, у него мозги направлены только на женский передок!»
«Ну, ты как была со школы стервой, так и осталась!»
Оба пошло, игриво засмеялись.
Под ногами Лии Николаевны хрустнула ветка, потеряв равновесие, она упала. Влюблённые насторожились. Опираясь на локти и пятки, соседка на спине, поползла обратно в огород. Женщина с трудом встала на ноги только у брошенной мотыги возле грядки.
«Ну, ёлки зелёные, вышивки строчёные!», выругалась она, отряхивая себя от земли, мелких сучков, травяных наносов.
Услышанное коробило душу Лии Николаевны, хотелось обо всём рассказать соседу, над которым у неё сложилась вне гласная опека. Кое-как приведя себя в порядок, она стала поджидать Егора на скамейке у калитки. Торопливым шагом мимо прошла Ирма, небрежно поздоровавшись кивком головы. Время тянулось медленно. Проходили поселяне, озабоченные делами, здороваясь кивком головы или бросая короткое: «привет» Не было прежней открытости, лёгкости в общении и поведении. Появилась отчуждённость, озабоченность, изоляция от прежних отношений. Только дети, казалось, как в старые времена, беззаботно играли, веселились, задирались, не обращая внимания на взрослых. Лие Николаевне вспомнился из детства, вихрастый Егор, часто льнувший к матери, он не хотел с ней надолго расставаться, словно чувствовал вечную разлуку. Женщина тяжело вздохнула. Перед смертью, мать Егора крестила сына в церкви и там же взяла слово крёстной матери, опекать крестника, что Лия Николаевна и делала. Мертвенно-бледное лицо, с большими, серыми, как у Егора, глазами, заполненные нестерпимой, смертельной мукой, умоляюще смотрели на неё. Сердце Лии Николаевны обливалось кровью, страдая за сироту. Мальчишку в детский дом не отдала, опекала до совершеннолетия. Егор прилип к крёстной матери, расставался с ней перед армией, как с родной. Обо всём всегда с ней делился, а вот о женитьбе не посоветовался. Однако, способность Ирмы «залезть» в душу, могла и ей затуманить голову. Как же так случилось, что из-за жилья, люди так растёрли моральные устои, которые процветали на Руси тысячелетия? Как и откуда такое пришло? Не было раньше этого, не было. Разве может она, крёстная мать, поступиться словом, данным покойнице? Вырос Егор, но она и сейчас, перед Богом, крёстная мать ему. Откровенно и нагло грабят парня, а он этого не видит и не понимает. Нет, она не может молчать!
Знойные солнечные лучи тускнели, прячась в наступающем закате. Пыльный воздух начал свежеть. Уплотнилась тень от раскидистого дерева над скамейкой. Лия Николаевна начала ругать себя за желание вмешиваться в чужие семейные отношения, только собралась уходить, как показался Егор. Тяжёлая поступь ссутулившегося тела, вызвала в ней прилив жалости к Егору. Парень совсем не жалел себя, надрывался, зарабатывая деньги для семьи. Ирма была всем недовольна. То подпускала к себе, то отталкивала. Увидев доброжелательную соседку, Егор устало улыбнулся, подошёл:
«Добрый вечер, отдыхаем?»
«Поджидаем!»
«Кого или чего?»
«И кого и чего! Поговорить с тобой хочу. Правда, ты вздумал свой дом на
Ирму переписать?»
«И откуда Вы только всё знаете? Да, правда. Хочу перед ребёнком долг свой выполнить, застраховаться на будущее. Мало ли что случиться может, мой ребёнок будет обеспечен!»
«Ты что? Контуженный?»
Лия Николаевна, ну что Вы всё время в мою семью лезете? Знаю, Вы моя крёстная, обещали моей матери позаботиться обо мне. Мама давно умерла, а я уже взрослый мужик, имею жену и ребёнка. Своя голова на плечах!»
«Своя ли? Жена твоя дрянная бабёнка!»
Нахмурив брови, Егор грубо оборвал соседку:
«Дрянная бабёнка, но моя бабёнка. Поймите же Вы, мне не надо другой. От других меня воротит! У наших деревенских женщин грязь под ногтями, подмышки воняют, а Ирма вся ухоженная, дорогой парфюн, модная одежда, изысканные манеры, красивая речь.!»
«Так ты за это жизнь свою калечишь? Зомбированный магией ты»
«У каждого свой жизненный узор! Завидуете Вы чужому счастью, своё-то не состоялось!»
«Ах, ты! ,- задохнулась Лия Николаевна, веснушки на её круглом, разгорячённом лице выступили коричневатыми пятнышками, -
Вместо того, что бы под окрики тёщи горбатиться, за женой последил бы! Начиталась она книг по мужской психологии, из тебя верёвки вьёт!»
«Что Вы знаете о наших отношениях? Я не один раз ставил ей тест на порядочность, она само воплощение невинности!»
Возмущённая соседка вскочила, в сердцах рубанула рукой воздух:
«Он ей тест, а она ему рога!»
У Егора едва заметно задрожали крылышки носа, вспыхнули щёки. Спросить он ничего не успел. Взъерошенная Лия Николаевна ринулась к своей калитке, обдав парня лёгким ветерком стремительной
походки.
Поссорившись с соседом, Лия Николаевна не видела его несколько дней, принципиально, не хотела идти на контакт. Встреча произошла случайно при странных обстоятельствах. При выходе на улицу, она заметила за калиткой чужака, который сидел с Ирмой на лавочке, за её огородом. Высокий парень старательно прятался, явно, кого-то поджидая. Вскоре, на дорожке к дому Егора, показалась весёлая компания тёщи, жены и мужа. Ирма, лучилась счастьем, выставив вперёд живот, беззаботно щебетала, опираясь на руку мужа. Егор шёл с видом человека, исполнившего священный долг. Тёща прятала усмешку в тонких губах. Увидев идущих, незнакомец ловко вывернулся из-за угла и пошёл навстречу радостной семье. Лия Николаевна двинулась следом.
«Лёша!,-
Удивлённо воскликнула Ирма, бросаясь к чужаку-
Ты откуда здесь взялся?
-остановившимся в недоумении, быстро пояснила,-
Это мой школьный одноклассник, мы так давно не виделись! Идём к нам, гостем будешь! У нас сегодня праздник! Мой муж Егор, переписал своё имущество на нашего ребёнка! Дитя не родилось, но уже собственник!»
Егор протянул руку однокласснику, подтвердив приглашение жены.
«Ты и, правда, контуженный!»,
Ахнула Лия Николаевна, враждебно отстраняя одноклассника локтем.
«Вы опять вмешиваетесь!»,
Поднялся было Егор, но соседка пошла в атаку. Сгорая от негодования, наступала грудью на беременную жену Егора.
«Чё врёшь, я вас с Лёшкой в кустах лесопосадки видела,- обличала она Ирму,
-Полюбовник тебе Лёшка и дитя от него. Обобрали парня до нитки, изуверы! Что с парнем доверчивым сделали? Стёрли личность до основания! Мамочка артиллерией магической мозги Егору забила, а ты обманом помогла!» На лице Ирмы отразился неподдельный испуг. Лицо вытянулось. Улавливался еле сдерживаемый страх.
Молодые растерялись, но не растерялась Валентина Ивановна: Жёсткие, чёрные волосы короткой стрижки, поднялись дыбом, сорванным голосом, защищаясь, она рубила словами:
«Вы кого слушаете? Старуха маразмом тронута! Не дееспособная. Умом давно свихнулась, с тех пор, как жениха убили! В военкомате спросите, как она там выступала!»,
« Халявные деньги совсем вам совесть атрофировали!,- Бушевала Лия Николаевна, -сговорились, хищники- мошенники!»
Чужак отвёл в сторону Ирму.
«Ирка, тебе нельзя волноваться, успокойся!» Поражённый Егор молчал. Его веки на бледном лице, хлопали, как у механической игрушки. Беременная жена опасливо смотрела на мужа и,вдруг, издала долгий, оглушительный, пронзительный визг. Его тут же подхватила тёща. В два тонких и оглушительно визжащих, дребезжащих голоса, мать и дочь объединились в один пронзительный, ошеломляющий звук, режущий слух и надрывающий барабанные перепонки ушей. Мощный шторм душераздирающего визга привлёк внимание прохожих. Лия Николаевна с издёвкой, поясняла любопытным: «Свинюшек на убой привели, вот и верещат! Применяют жестокий, психологический трюк воздействия на людей!»
Лию Николаевну в посёлке знали многие, её авторитет и порядочность успокоили прохожих, вызвали у сельчан колкие насмешки в адрес вопящих. Не помог и выставляющийся напоказ живот Ирмы.
«Спокойно, Ирка, сейчас вызовем полицию, ничего он тебе не сделает!»
«Не Ирка, а Ирма!»,
Поправила Валентина Ивановна, мигом прервав неудачный спектакль. Однако, одноклассник пропустил замечание мимо ушей, вновь повторил:
«Ирка, говори, мол твой Лох набросился на тебя из-за сплетни этой
старой бабы,-
Лёшка развернулся сильным телом к Лии Николаевне,-
-За клевету в суде ответишь!»
«Это мы ещё посмотрим,- подбоченилась соседка,--
-Экспертиза ДНК
покажет!»
Лёшка откровенно расхохотался.
«Ты, бабуль, из старого прошлого. Экспертиза, что дышло, куда повернул, туда и вышло! Не дрейф, Ирка, я с тобой!»
«Ирма!»,- вновь поправила Валентина Ивановна. Одноклассник насмешливо бросил ей, даже не посмотрев в её сторону:
«Ирка! Как мне
нравится, так и буду называть!»
«Понял, как надо с «мамочками»
Разговаривать»,-
обратилась Лия Николаевна к Егору. Тот стоял всё ещё бледный, но уже
приходил в себя.
«Что ж Вы мне сразу об этой встрече не сказали, Лия Николаевна!»
«Так ты всё кричал, не вмешивайтесь, да не вмешивайтесь!
Пыль с Ирмочки сдувал, рабский хомут на себя одел, слова поперёк тёще не сказал, вот награду и получил! Будешь теперь с ними судиться! С таким мужиком, как Лёшка, станут мать с дочерью часто пятый угол по дому искать!» Одноклассник сверкнул на соседку глазами, цвета ледяной, свинцовой глади.
Лия Николаевна только качнула головой, словно, стряхивала назойливого насекомого.
«Надо бы во всём разобраться, может ребёнок всё-таки мой!»,-нерешительно промямлил Егор.
« По - хорошему не понимаешь, получишь по- плохому. Я знал, что ты Лох, но не до такой же степени!»,
- Ухмыльнулся ему в лицо Лёшка. «Полиция, полиция..!»,
- вопила Валентина Ивановна. Скандал набирал обороты.
Полиция приехала на вызов довольно быстро. Поняв в чём дело, полицейские пытались разрядить обстановку. Лёшка проявил себя ещё с одной стороны, он стал буфером между конфликтующими, практически замял ссору. Валентина Ивановна моментом оценила ситуацию, заискивающе и услужливо, стремилась угодить Лёшке. полицейские уехали.
В этот день, доведённый до отчаяния и грани самоубийства, Егор долго и горько плакал на могиле матери. Жалел ли он о привитой ему с детства честности, чистоты нравственной морали, Лия Николаевна так и не поняла. Утешала парня, как могла:
«Видно, мать-покойница помогла тебе. У этой семейки была цель погубить тебя. Быть вдовой лучше, чем разведенной. Нынче старикам молодость продают за финансовое благополучие. Молодую жену тошнит от морщинистого лица, а она старцу в любви признаётся, только бы женился на ней. Потерпит несколько лет, зато богатой будет. И старик рад, за молодое тело хоть подержался. Низость, аморальность поступков больше не обсуждается, принимается обществом со скрытыми эмоциями. Жажда денег неистребима.
Людей-хамелеонов, словно, специально, выращивали для нашего времени. Экстрасенсы, магия, как на дрожжах, расплодилась. Нет наказания за колдовство, доказать его, пока, невозможно. Не изучено такое явление воздействия на человека. Есть в природе средство против магии, но оно не открыто и этим никто не занимается. Я, считаю, редкий человек не подвергался чужеродному влиянию, потому, много страдальцев на земле. Так я, лично, думаю.
Притихший Егор внутренне был согласен с крёстной матерью, ощущал её слова, как утешение родной матери. Можем и правда, родная мать говорила с ним через Лию Николаевну, та продолжала:-
-вы, мужчины падки на хихоньки да хаханьки, агахоньки, кошачье мурлыканье томных ласк. Усыпят уловками внимание, хлоп капканчик, поймался голубчик! Много женских хитростей имеется, что бы мужика на крючок поймать! Нельзя доверяться льстивым речам и загадочному внешнему облику,-
-ласково поучала крёстная, подчёркивая свою мысль,
- твоя тёща и жена, использовали твою патологическую доверчивость. Они истинные хамелеоны, в людском обличии. Точно хамелеон, Выслеживают свою добычу, выплёскивают на пойманный объект смертельную, обволакивающую слизь, от которой добыча не освободится, а будет проглочена! Купился ты на приятные смешки, улыбки, показную, нравственную непосредственность. Не понял, не разобрался, честно открылся, пустил змею в душу.
Так что в жизни всё бывает! Урок тяжкий, но, видно, был нужен тебе. Не расстраивайся! Людей хороших ещё много! В жизни всё бывает!», -
- Егор жил у Лии Николаевны всё долгое время судебной тяжбы. Тёща и бывшая жена признались, что намеревались, после развода, выселить Егора из дома Процесс он всё-таки выиграл, но основательно подорвал своё здоровье.

Эта история произошла в далёкой Уральской деревне, зять оставил свою тёщю в лесу.

Рассказ свой начну по порядку, с самого начала.

В одной деревне, жила себе, вполне приличная семья, отец мать и дочь. Дочка, была долгожданным и единственным ребёнком.

Само собой, ребёнка баловали и всё ей прощали и конечно же девочка выросла разбалованной и безответственной.

Шло время, дочка подросла и поехала учиться в город, но отношение к учёбе было безалаберным и её конечно же, не стали держать в учебном заведении и попросили освободить учебное место и место в общежитии.

Делать нечего, пришлось возвращаться домой, но домой, она вернулась не одна, а привезла с собой парня. Где и как она нашла его, никто не знал, да и она особо не распространялась.

Только этот паренёк был такой же как и она, безответственный и любил погулять. Вот они и гоняли в город, на отцовой машине, развлекаться на отцовские же деньги.

Но не долго они гуляли, отца отправили на пенсию, по состоянию здоровья, а мать уже года три как на пенсии, а на пенсию слишком не разгуляешься.

Засобирался было парень, обратно в город, но Лизка забеременела и пришлось свадьбу играть,родители достали последнюю заначку, на свои похороны откладывали и благословили детей.

Шло время, отцу стало плохо и умер он прямо в больнице.

После смерти отца, молодые начали засматриваться на дом, дом большой, красивый, много денег можно за него получить и пожить красиво, а им так хотелось пожить красиво, но что же с матерью делать.

И решили они устроить несчастный случай, решили сделали. Здоровье матери пошатнулось, после смерти отца и приходилось часто бывать у врачей, а больница была далеко и возил её туда зять на машине.

В один из морозных дней, повёз зять тёщу, в больницу, а ехать было далеко, километров пятьдесят, да всё по глухой дороге, редко по ней люди ездили.

И по середине дороги, вдруг застряли, зять специально загнал машину в сугроб. Попытались вытащить мамашину, а много ли больная старушка сделает.

Сели в машину и стали ждать, может, какой нибудь трактор или машина проедет, но где там, дорога глухая, нет ни кого.

Тогда зять отправился, якобы за помощью, а тёщу оставил в машине, мол не замёрзнешь пока хожу.

В машине не долго держалось тепло, стало холодно. Так можно и замёрзнуть, подумала старушка и пошла пешком, обратно к себе в деревню, а идти надо километров тридцать, не меньше, а для старого и больного человека это равносильно смерти.

На счастье старушки, в деревню ехала машина, к соседям гости ехали и подвезли её до дома, а ели бы не они, замёрзла бы она в лесу, или волки задрали.

Бедная старушка, бледная как смерть, зашла в комнату. Увидев мать, они замолчали, а зять поперхнувшись водкой, выронил вилку из рук и только смог сказать, ты как дома оказалась.

После этого случая, жизнь бабушки превратилась в ад. Дочь с зятем, постоянно кричали на неё, мало того, что всю пенсию отбирали, так ещё и кормили через раз, а про врачей и вовсе пришлось забыть.

Однажды, бабушка не выдержала и спросила что же я вам плохого сделала, жить вам мешаю, так лучше померла, чем так жить, да смерть не идёт, а живой в гроб не ляжешь.

Однажды, соседи узнали, про то как издеваются дети над своей матерью и позвонили в полицию.

Полицейские, приехали, походили, посмотрели и не нашли состава преступления, только сказали, если старушка помрёт, то будут более пристально разбираться в обстоятельствах смерти.

Потом приехали социальные работники тоже походили, посмотрели, с бабушкой поговорили и решили отправить её в дом престарелых.

Услышав про это дело, дочка с зятем, заволновались ведь в доме престарелых старушка может отписать дом на кого нибудь и останутся они не с чем.

Не знаю каким образом они уговорили социальных работников, толь ко старушку оставили с ними.

Через год бабушка умерла, а дети продали дом и переехали куда то в город.

Эту историю рассказал мне один знакомый. Представил себя на его месте и немного пофантазировал. И вот что из этого получилось.

Заболела жена. Кто не болеет? Но положили ее в больницу, а у меня на руках осталась трехлетняя дочь. И работа такая, что ни отгулов, ни отпуска сейчас не возьмешь. Куда мне с такой малюткой? Пришлось обратиться к теще с просьбой помочь в беде. Либо пусть к себе Катьку возьмет, либо к нам приедет, но что-то делать нужно. Теща приехала к нам.

Приходил с работы поздновато, играл с Катькой, общался с тещей. Она у меня женщина что надо. Родила Ленку, мою жену, едва ли не в восемнадцать и сейчас была в самом соку, даже не достигнув возраста "ягодки опять". И характером вышла. Спокойная, доброжелательная. И с зятем, со мной то есть, общий язык нашла быстро. Да у нас с ней и разница в возрасте не такая уж и большая. Ленка-то намного младше меня. Так что никаких трений не возникало, напротив, все было мило и прекрасно. Теща смотрела за Катькой, готовила, вела хозяйство. Так и жили.

Сдали объект заказчику, получили премию и нормальный рабочий день. Пришел домой рано. Играли с Катькой,привлекли к игре и тещу. Катька весело хохотала, догоняя бабушку, что бегала по комнате, на спине горячего скакуна, которого изображал папа. Держась за уши, чтобы не упасть с папиной, точнее с лошадкиной спины, колотила пяточками по бокам, пришпоривая скакуна. Шум, смех, радостные вопли дочери. Пришло время купания. Катька по всегдашней своей привычке устроила в ванне шторм и бурю.

Оба с тещей стояли мокрые и ждали, пока корабль с матросом Катькой пришвартуется к берегу. Мокрый халат облепил тещину фигуру, а фигура-то еще очень и очень недурна. Теща телосложением схожа с Ленкой, правда немного полнее, но это ее еще больше красит, придает очарование зрелой женщины. И лицом они схожи. Иной раз кажется, что две сестры - младшая и старшая. Груди у нее несколько больше Ленкиных, попа пошире. ну так Ленке до мамы еще почти двадцать лет, так что сровняются в будущем.

Да, мокренькая фигурка тещи навела на грешные мысли, тем более, что женщины у меня уже давненько не было. А теща, женским своим нутром почувствовав мой к ней интерес, быстренько утихомирила Катьку, извлекла ее из бурного океана и отправила нас спать, сказав, что ей надо переодеться в сухое, вон как захлюпали.

Катька спала, а мы с тещей сидели на кухне. С премиальных прикупил вина и вот сидели, дегустируя сей напиток, вели разговоры за жизнь. Слово за слово и перешли к семейным проблемам. Теща начала говорить, как она рада за свою дочь, какой ей хороший муж достался: любящий, внимательный, заботливый, ласковый. пусть уж зять не сердится и не обижается, ведь известно, что у матери и у дочери друг от друга секретов нет, потому она знает даже как у нас обстоят дела в постели.

Как посчастливилось Ленке иметь такого мужа-любовника, который и помоет женщину в ванне, до кровати на руках донесет, всю перецелует и поцелует даже ТАМ. Теща такого и в кино не видала, не то, что в жизни. Прожила жизнь с алкашом, который слова доброго несказал, не приласкал. Только орет. Хорошо хоть руки не распускает. Нет, повезло Ленке, очень повезло. А ее муж припрется пьяным и спать. А если и понадобится ему кончить, так навалится как боров раз в месяц, пошмурыгает пару минут, воняя перегаром, спустит и н
а боковую. Никаких тебе поцелуев, слов ласковых.

Теща рассказывала, а по щекам ее текли слезы, губы искривились в горькой усмешке, нос покраснел. Она всхлипывала, утирала слезы тыльной стороной ладони и продолжала свое повествование. А я смотрел на нее и думал, что вот ведь нормальная баба, а счастья-то и нет у нее. А много ли надо женщине? И я начал утишать женщину, говорить, что все наладится, все образумится. Гладил ее, как ребенка, по голове, целовал. Она еще горше зарыдала. Присев перед ней на корточки, целовал ее плачущие глаза, собирал губами слезинки, текущие пощекам, целовал припухшие губы. В какой-то момент эти губы ответили на мои прикосновения, а еще через мгновение мы слились в поцелуе, совсем не родственном.

Двое стояли посреди кухни и яростно целовались. Руки порхали по телам, ощупывая и оглаживая. Языки вели свой разговор, проникая в рот, губы ласкали губы. Халатик тещи сполз с плеч и теперь чудом держался на ее теле. В какой-то момент теща двинула плечами и халатик совсем спал, обнажив ее груди, немного обвисшие, но еще крепкие, пухленький животик. После ванны теща не надела лифчик и теперь ее груди, высвобожденные из плена одежды, сами упали в мои подставленные ладони. Я мял их, ласкал, не отрываясь от губ женщины. А потом присел немного и начал целовать соски, опустился к животику.Теща прижимала мою голову к себе, все шептала про какой-то грех, а я стягивал до конца халат и вот он упал совсем. Теща стояла передо мной, прикрытая лишь трикотажными трусиками. И сейчас эта деталь одежды была явно лишней.

Я потянул трусики вниз, обнажая лобок с рыжеватой порослью, спустил их почти до колен и страстно целовал животик, лобок, бедра. Потянув трусы еще немного вниз, спустил их до щиколоток и теща, переступила ножками через трусики, явно соглашаясь со мной, что они уже не нужны. Она стояла как Венера, вышедшая из морской пены. Тело зрелой женщины было прекрасно.

Полуприкрыв глаза теща просила меня не смотреть на нее, такую толстую и страшную. Женщина любит ушами и потому мои слова о том, что ее тело прекрасно, что оно - само совершенство, что еще очень и очень долго будет способно дарить радость и наслаждение мужчине, что не надо стесняться, а надо гордиться таким телом, такой фигурой. Говорил много еще чего, теперь уж и не упомню. Известно, что в этот момент язык мужчины становится без костей и слова сами льются, минуя мозг. А я все говорил, перемеживая свои слова поцелуями. А потом подхватил тещу на руки и понес в спальню. Она не сопротивлялась, отдавшись в полную волю мужчины. Обхватив меня за шею, целовала куда-то в ухо, что-то шептала.

Положив женщину на кровать, сам еще не раздевшись, вновь начал покрыватьее тело поцелуями. Целовал губы, шею, груди,живот, бедра и вновь губы. Теща лежала, слегка раздвинув ноги и я пальцем провел поее промежности, погрузил его в полуоткрытое влагалище, вынул, понюхал и лизнул, пробуя на вкус. запах был почти что Ленкин, а на вкус теща была немного другой. Еще раз погрузив палец во влагалище, вынул его и настойчиво сунул теще в рот, чтобы она попробовала, какого приятного вкуса ее киска. Она обсасывала палец, а я другой рукой уже гладил ее половые губы, клитор, что разбух и вылез, любопытствуя, из мантии розовой плоти.

Тещино влагалище было мокрым, горячим. Опустившись перед кроватью на колени, нежно поцеловал ее в эти полуоткрытые губы. Поцеловал так, как целуют ребенка, как целуют женщину в уголок губ или в глаза. Губы скользнули мотыльком, но теще этого хватило, чтобы напрячься, выгнуться и, раскрываясь, подставить под ласки свое сокровище, что женщины прячут от постороннего взора. А потом были ласки языком и губами. Описывать ее состояние - только время тратить зря. Это была рычащая пантера, это была трепетная лань, это был вулкан страсти и все одновременно. Она стонала и что-то выкрикивала, она рвала простыню и царапала мне спину, она была на пике блаженства.

Когда ее тело потряс оргазм, мигом очутился рядом с ней, прилег, обняв. Она натурально плакала, уткнувшись мне в грудь. А я гладил ее спину, плечи, целовал. Через некоторое время, так и не отрывая лица от груди, глухо проговорила, что она, конечно, сука и тварь по отношению к дочери, но она хочет еще. Помогла мне раздеться. Вернее просто сорвала с меня одежду и упала на спину, широко раскинув ноги и теперь уже полностью отдаваясь и наслаждаясь.

После третьего оргазма, лежа на измятых и скомканных простынях, говорила, что никогда не верила рассказам женщин о полетах в постели с любимым мужчиной. Но теперь убедилась сама, что такое возможно. Она уже побывала на седьмом небе и просто счастлива, что я показал ей такой полет. А теперь она немного устала и хотела бы, чтобы и я слетал туда и потому, раздвинув ноги, настойчиво потянула меня на себя. Сама, взяв член рукой, направила его в свою раскрытую щель. А когда я погрузился в нее, охнула, подняла ноги вверх и положила их мне на плечи. И я ворвался. Победители в захваченном городе не ведут себя так, как действовал я. Соскучившись по женскому теле, я рычал и буйствовал. Загонял член до самого упора, до самой матки, бешено двигал им во влагалище, стараясь заполнить каждый уголочек и закуточек этого пространства. И теща взвыла в очередной раз, содрогнулась в экстазе.

Редко так бывает, что сразу, впервые, мужчина и женщина кончают одновременно. У нас получилось.

Лежали, обнявшись. Я, выплеснув накопившееся напряжение, лениво поглаживал тещино тело. Она, запустив руку промеж нас, держала член, будто боялась, что он исчезнет. Водными процедурами пренебрегли, просто было так хорошо, что не хотелось вставать и куда-то идти, что-то делать.

Среди ночи проснулась Катька и захныкала. Подскочили вместе с тещей и рванулись в детскую. Напоив дочь, теща наклонилась над ее кроваткой и что-то напевала, покачивая Катьку. Ее попа, блестевшая в полумраке комнаты, ее покачивающиеся груди не оставили равнодушным член. Тем более, что осталось еще большое количество спермы, не выплеснутое в первый раз. И я, подойдя к теще, хозяйским движением раздвинул ее ягодицы, нащупывая вход в заветную пещерку. Она раздвинула ноги и еще ниже склонилась над кроваткой внучки, не переставая напевать. А я, теперь уже ласково и нежно, вошел в мокрое, горячее и ждущее меня тещино влагалище, стал двигаться там, придерживая тещины бедра. От моих толчков, глубоких и размеренных, она подавалась вперед, ее груди качались. Вскоре голос ее стал прерываться, песня сбиваться с ритма, а потом она замычала сквозь стиснутые губы, застонала.

Ленка всегда кончала по несколько раз, пока я доберусь до финиша. такой вот долгоиграющий. И теща успела кончить, а я еще и не разогрелся. Повернув тещу к себе, целовал ее, обняв за плечи. Она обхватила меня за шею и стояла навытяжку, на цыпочках. Так и дошли до спальни, не размыкая объятий. Рухнули на измятую постель. И я, целуя тещино тело, говорил примерно так:

- Какое-чмок!-сладкое тельце! Как-чмок!-мы его любим! Какие-чмок!-прелестные-чмок!-титечки! Какие-чмок!-тверденькие сосочки! Какой-чмок!- прелестный животик! И какая-чмок!-мокренькая-чмок!-писечка! И как-чмок!-она-чмок-ждет-чмок!-чтобы в нее-чмок! воткнули!

Ну и воткнули.

Утром, когда я вышел на кухню, теща готовила завтрак. Катька еще спала. Теща была веселой, счастливой. Она легко двигалась и даже что-то напевала. Стоя в дверях, пожелал ей доброго утра и с удовольствием наблюдал, как играют под халатиком ягодицы, как ходят туда-сюда бедра. И член немедленно отреагировал, оттопырив трусы и подав знать, что он не против нанести визит своей знакомой вагине. Когда теща наклонилась у стола, задрал ей халатик. Как и ожидалось, трусы на этот раз теща посчитала излишними и я, не встречая препятствий, смачно поцеловал ягодички, что пухленькими булочками показались из-под халатика.

Опять же властно, на правах победителя, проник промеж ног и убедился, что после бурной ночи там ничего не пропало, что все на месте. Теща стояла, замерев. ожидая, что с нею будет делать дальше ее хозяин, ее владелец. А он, несильно надавив на спину, принудил тещу согнуться ниже и начал поглаживать ее промежность, пальцами проникая в повлажневшее отверстие, а потом, оттянув резинку трусов и обнажив член, головкой провел промеж срамных губ и даже недалеко протолкнул эту самую головку, чтобы член мог пожелать доброго утра своей новой знакомой.

Развернув тещу к себе лицом, крепко, так, что у нее перехватило дыхание, поцеловал и, приподняв, усадил на кухонный стол. Положил на спину и откинул в стороны полы халата.

Теща скользила по столу и только руки, крепко сжимающие ее бедра, не давали ей соскользнуть совсем. Ее руки метались, то хватая себя за грудь, выпавшую из халатика, то скользили по столу, в поисках чего-то неизвестного, то пытались дотянуться до меня. А я вгонял в нее свою плоть, шлепая животом по ягодицам. Теща застонала, выкрикнула что-то и кончила, опередив меня. И я усилил натиск, стремясь догнать мамочку Ленки. Скоро проснется дочь и негоже ей наблюдать, как ее папа имеет ее бабушку на столе. Вот и я разрядился.

Смеясь, подмывались. Теща, присев в ванне, отбивалась от моих попыток помыть ее влагалище, сама пыталась помыть меня. Для двоих ванна была тесновата, но места для баловства хватало вполне.

Потом, когда теща, так и не одевшись, наклонившись вытирала пол, что мы,балуясь залили, старался прихватить ее за попу, за влагалище. она шутливо отбивалась, но явно была довольна.

Завтракали чинно. Вымыв замузганое личико дочери, собралисьв больницу к маме. Ленка радовалась, глядя на наше единение. Тихонечко просила не обижать маму. Потом, уединившись, о чем-то шепталась с матерью, пока мы с Катькой собирали листья в больничном скверике.

Дома теща рассказала, что дочь просила ее приглядеть за мной, дабы я не сорвался куда налево. И если уж возникнет такой момент, что я буду готов сорваться, (пусть только мама не обижается и поймет), попросила заменить ее, временно исполняя обязанности жены. Ей, конечно, стыдно говорить об этом, но она всегда считала мать своей подругой и больше ей обратиться с такой просьбой не к кому. А поиски на стороне чреваты возможностью увода из семьи хорошего мужика. И теща пообещала сделать все, о чем попросила дочь.

Уложив спать Катьку, легли, как супруги, в одну постель. Теперь наше сношение было неторопливым, но все таким же страстным. В теще проснулась женщина и эта женщина пыталась воспользоваться шансом, посланным ей судьбой. Вечером, перед сном, мы с тещей обсуждали на кухне (где же еще?) просьбу Ленки. И я плакал, нисколько не вру. Как она любила меня, если решилась на такую просьбу?! И теща плакала, радуясь за свою дочь, за то, что у нее такой муж.

Ленку выписали из больницы. Теща уехала. О чем она рассказала Ленке и что утаила, я не знаю. Только Ленка стала часто посылать меня к матери под предлогом помощи. И когда я возвращался, она ни о чем не спрашивала. Только вот секс в этот день у нас был столь бурным, будто Ленка срывалась с цепи, будто изголодалась. И еще заметил, что мои командировки к теще совпадали с Ленкиными месячными.

Через какое-то время Ленка сама призналась мне, что подтолкнула маму в нашу постель, что немного ревнует, но, глядя на то, как мама расцвела, радуется за нее и не сколько не жалеет о содеянном. Ведь и ей меня хватает с избытком, а иногда даже бывает лишней моя активность. Хватает и маме и мама очень благодарна дочери за ее позволение попользоваться излишками. Только вот Ленка беспокоится, что я привыкну к маме и разлюблю ее, свою жену. Целуя, успокаивал, что дороже их с Катькой для меня нет никого на свете.

А спать с тещей мы не перестали. И часто, когда теща гостила у нас, Ленка сама посылала меня к ней, вначале насытившись до конца. И осталось только упасть в постель втроем. Но все что-то тормозило. А однажды, после застолья по поводу какого-то праздника, это произошло. И небо не упало на землю,и земля не разверзлась под ногами. Глядя на секс друг друга, женщины искончались, получая оргазм от малейшего прикосновения. Сплетение тел, когда не поймешь кто кого и как ласкает. Праздник секса, песня страсти.

А потом тесть сгинул по пьяной лавочке. теща перебралась к нам. Ее дом оставили под дачу. Примерно через год-полтора забеременела Ленка, а потом и теща. И теперь у Катьки сестренка и братик, который еще ей и дядя.

«Все мы эгоисты в любви! Чувства других в это время нас не волнуют», -- пытается оправдаться женщина, разрушившая молодую семью

В крайних случаях, когда женщина не может самостоятельно родить, врачи рекомендуют ей подыскать суррогатную мать. Не обязательно обращаться к чужому человеку, ведь выносить ребенка может кто-то из родных -- сестра или даже, если позволяют здоровье и возраст, родная мать.

У Марины был именно такой случай. Поскольку ее репродуктивные органы имели врожденную патологию, ни лечение, ни даже операция не дали бы положительных результатов. В отчаянии двадцатилетняя женщина обратилась к специалистам по искусственному оплодотворению. Они сочли возможным помочь Марине, и в результате на свет появилась Оксанка -- очаровательное дитя с большими синими глазами и белыми кудряшками. Это было настоящим чудом, ведь девочку родила не мама, а бабушка.

«Вы представляете, что значит, двадцатилетней женщине выглядеть инвалидом в глазах мужа?»

Добиться разговора с участниками этой житейской драмы было нелегко. В сравнительно небольшом городе тяжело что-либо утаить -- слухи и сплетни у каждого на устах. И все же хотелось услышать обо всем, что произошло, непосредственно от людей, которые заставили говорить о себе жителей города от мала до велика. Чтобы не травмировать их лишний раз, я не называю населенного пункта, где разворачивались события, и настоящих имен героев. Пришлось изменить и некоторые детали истории.

Прежде всего, я отправилась к Марине. Дверь открыла худенькая черноволосая женщина, к ногам которой жался ребенок в пижамке. Услышав, кто я и зачем пришла, она тут же закрылась на замок и больше на звонки не реагировала. Только на следующий день мне удалось встретиться с Мариной, когда она вышла на прогулку с дочкой. Слово за слово, и Марина разговорилась. Пока Оксанка играла с детками в песочнике, сломленная морально женщина рассказывала о своей беде. Сначала скупо, а потом с некоторыми подробностями.

Тут у нас стояла воинская часть, и многие девчонки выходили замуж за будущих офицеров, -- начала свой рассказ женщина. -- Я тоже мечтала о муже-военном. На одной из дискотек познакомилась с Виктором. Он был курсантом четвертого курса, а я только окончила школу, в университет не набрала нужных баллов, поэтому не знала, что делать дальше. «Выходи за меня замуж», -- предложил Виктор через пару месяцев наших встреч. Я подумала, что жены военных, как правило, не работают, следовательно, получать специальность мне не обязательно, можно и замуж. К тому же, я его полюбила, и он любил меня. Первые два года совместной жизни пролетели, как во сне. Виктор после училища не захотел служить, устроился охранником в банк, что было, в общем-то, неплохо. Его родители купили нам отдельную однокомнатную квартиру. «Когда появится внук или внучка, купим жилье попросторней», -- пообещали они на нашем новоселье. Но проходил месяц за месяцем, и наши надежды на рождение ребенка постепенно таяли. А после консультации гинеколога, к которому я обратилась, выяснилось, что медицина помочь мне бессильна. Начались поездки по столичным клиникам, исследования, но везде говорили одно и то же. Я замечала, что муж все больше отдаляется от меня: не спешил домой после работы, по выходным убегал к друзьям, а лежа рядом со мной, никогда, как это было раньше, не начинал любовные ласки первым. Потом вообще стал избегать близости со мной. Он видел во мне инвалида! Вы представляете, как мне, двадцатилетней женщине, было чувствовать свою ущербность? Теперь думаю, что было бы лучше, если бы мы расстались еще тогда. Но что-то держало нас вместе, мы не могли одним махом разрубить связующие нас узы.

Марина вытирает набежавшие на карие глаза слезы и зовет дочку. Перепачканная песком Оксанка, которая не понимает причину маминого настроения, начинает лепетать о чем-то своем, детском и веселом. Если б не синие папины глазенки, Оксанка -- копия мамы.

Прошло совсем немного времени, и у Оксанки появился братик. Или… дядя?! Я не знаю, как назвать ребенка, рожденного бабушкой девочки от ее же папы. Марина прекращает беседу и уходит домой, давая понять, что и так слишком много рассказала.

«Я совершила в своей жизни самый большой грех, и не будет мне душевного покоя до конца дней моих»

Я отправляюсь на другой конец города, в частный сектор, чтобы услышать продолжение семейной драмы.

Валентина Ивановна, мама Марины и ее соперница, тоже плачет: «Нельзя строить свое счастье на чужом несчастье. Я совершила в своей жизни самый большой грех, и не будет мне душевного покоя до конца моих дней!»

Наконец, справившись с волнением, она как бы продолжает рассказ Марины.

То, что дочка не сможет родить, для всех нас было громом среди ясного неба. Однажды она пришла ко мне и спросила, согласна ли я выносить их с Виктором биологического ребенка. Я не сразу поняла, что это значит, но Марина растолковала мне, что к чему. Обдумав предложение, я согласилась. В конце концов, речь шла о продолжении нашего рода. Побеседовав с доктором и сдав необходимые анализы, я убедилась, что смогу помочь дочери. Однако первая попытка оказалась неудачной. Мне было уже сорок три года -- почти предельный возраст для беременности, и я засомневалась в благополучном исходе затеи. Но к радости всех, все получилось…

Беременность протекала на удивление легко, но чем больше был срок, тем чаще мы сталкивались с трудностями, -- вздыхает Валентина Ивановна. -- Самым трудным было скрыть наш план от соседей и знакомых, они должны были думать, что ребенка родила Марина. Мне пришлось оставить работу и поселиться на даче, чтобы меня видели как можно меньше людей. Марина носила комбидресс, под который периодически что-то подкладывала, имитируя беременность.

Валентина Ивановна уверена, что именно в этот период ее зять увидел в ней не просто тещу, а женщину в полном расцвете, мать его будущего ребенка. Он беспокоился, чтобы она ела все самое полезное, не перегружала себя хлопотами на дачном участке. Даже бывший муж Валентины, с которым она давным-давно рассталась, не уделял ей столько внимания, когда она носила по сердцем Марину. К женщине, которая готовилась стать бабушкой, будто вторая молодость вернулась.

Не знаю, какие интимные отношения были у Вити с Мариной, но я замечала, что женщины заглядываются на него, -- продолжает Валентина Ивановна. -- Марина у меня не ахти какая красавица, а Виктор мужчина видный -- стройный, высокий, мускулистый. Да и он не пропускал взглядом ни одной короткой юбки на улице. Как-то я завела с ним беседу на эту тему, а он обнял меня, и, то ли шутя, то ли всерьез, ответил: «Да разве есть на свете другая такая женщина, как моя теща?» Я вывернулась из его объятий и даже дала ему легкую пощечину, но потом еще долго вспоминала те слова и интонацию, с которой они были сказаны. А, может, мне хотелось это все слышать? Ведь в моей жизни столько лет не было мужчины…

«Я считала, что заслужила счастье, а о чувствах дочери старалась не думать»

Роды у Валентины прошли благополучно. Но сразу же возникли проблемы юридического характера. По сути, родителями девочки были Виктор с Мариной, но как это оформить документально?

Пока дочка с зятем бегали по инстанциям, решая проблему, Валентина Ивановна сидела с новорожденной. Марина с Виктором забрали ее к себе прямо из роддома -- в семье решили, что ребенок должен получать материнское молоко хотя бы до трех месяцев. Поэтому через каждых три часа, как и положено, Валентина прикладывала Оксаночку к переполненной молоком груди. То, что бабушка постоянно присматривает за внучкой и помогает дочке управляться с пеленками--распашонками, ни у кого из соседей не вызывало подозрений. Хотя по городу уже пошли разные разговоры. То, что должно было бы остаться тайной, уже вовсю обсуждалось в рабочих кабинетах чиновников и в их семьях. На чужой роток, как говорится, не накинешь платок. Но что это по сравнению с тем, что предстояло еще пережить семье?

Внучке исполнилось три месяца, и мы начали постепенно переводить ее на искусственное питание, -- вздыхает мама-бабушка. -- Чтобы пропало молоко, я стала туго бинтовать грудь. Однажды за этим занятием меня застал Витя. Марина как раз вывезла Оксанку на свежий воздух, и он дал волю своим чувствам. Наверное, к тому времени я была готова к такому повороту событий. А он позже признался, что моя беременность и кормление ребенка грудью возбуждали его, как ничто другое. С женой-то ему этого пережить не довелось…

Я спрашиваю Валентину Ивановну, пыталась ли она прекратить интимные отношения с мужем дочери, на что она отвечает, видимо, давно заготовленной фразой: «Все мы эгоисты в любви. Чувства других в это время нас не волнуют». Она не чувствовала себя воровкой чужого счастья, считала, что заслужила хотя бы те несколько минут, когда ее обнимали и ласкали сильные мужские руки. О будущем старалась не думать. Его у них с Виктором быть не могло. Но оно все-таки стало настоящим.

Марина ненавидит запах «Чарутти»

Измену Виктора Марина почувствовала очень быстро. В знак благодарности молодой отец преподнес в подарок теще модные духи «Чарутти». Теперь Марина ненавидит этот запах. В первый же день, когда Виктор принес его домой на своих усах, жена устроила ему допрос с пристрастием. Отрицая свои «ходки налево», он честно признался, что был у ее мамы. Разве дочь может подумать плохое о своей героической маме? Но женская логика подсказывала Марине, откуда ей ждать опасности. Чтобы убедиться в своих подозрениях, она, не откладывая в долгий ящик, попросила Валентину Ивановну помочь Виктору присмотреть за ребенком, пока она сходи в парикмахерскую. Ее появления через полчаса, любовники, естественно, не ожидали. Объясняться было лишним.

Собрав вещи, Виктор ушел к той, которая помогла ему познать радость отцовства. Он не скрывал, что хочет иметь с ней детей. И через год у них родился Никита -- невинное синеглазое создание. Валентина говорит, что лучшего мужа и отца нет на свете. Она теперь не по рассказам других знает, что в 45 лет жизнь только начинается. Вопреки пересудам и потерям.

Марину с ребенком собираются забрать к себе… родители Виктора.

О строгом и категоричном характере Раисы Адамовны знал весь двор. Ее даже за глаза называли «фюрером в юбке»: если уж она что-то решила, сказала «нет» — ни одна сила на земле не могла ее убедить в обратном. Однако самодурства или деспотичности, которые часто проявляются у сильных натурой людей, у нее не было.

Поэтому когда их с мужем Николаем единственная дочь-красавица Нина решила идти замуж, ни слова наперекор Раиса Адамовна не сказала. Хоть сразу поняла – кавалер был явно «непутевый»…

Своего любимого Василька Нина привела в родительскую квартиру. И речи не было о том, чтобы Раиса Адамовна пустила свою дочь к нему в далекое село.

— В эту тьмутаракань? Да никогда! — постановила она сразу и прекратила любые попытки Василия рассказать о красивых пейзажах и природе его хутора.

Жена для зятя — история из жизни

Нельзя сказать, что теща встретила зятя с распростертыми объятиями. Удивлялась его привычке заедать сладкое соленым огурцом, нервничала, когда он переставлял вещи, и уже открыто гневалась, когда разбил ее любимую чашку и испортил сковородку.

Но прошло время, страсти улеглись, и Раиса Адамовна привыкла к новому члену семьи. К Нине он относился, как к драгоценной вазе, а особенно теперь, когда она не ходила, а перекатывалась от приятного бремени впереди – в семье ждали пополнения!

Нина родила здорового малыша, зато сама стала чахнуть. Похудела на щепку, стала терять силы: не успеет дойти из кухни в комнату, как уже жалуется, что устала. Объездили множество врачей и профессоров, пока в Киеве не услышали страшный диагноз: рак крови.

Нине об этом не хотели рассказывать, но если Раиса Адамовна могла себя сдержать, то Вася – нет. Он почернел на лице, осунулся, опустил плечи и из кабинета врача вышел старым дедом. И Нина догадалась…

Через два года ее похоронили…

Ужасное горе по-разному повлияло на членов семьи. Раиса Адамовна с мужем все силы бросили на воспитание трехлетнего Саши. А Василий не нашел ничего лучшего, как топить свою боль в бутылке.

— Чего же ты зятя не выгоняешь, терпишь его пьянку? — не раз удивленно спрашивали у Раисы Адамовны люди.

— Да он же беспомощный теленок! — отвечала, хмыкая. — Жаль, потому как выгоню — точно сопьется. Родители на него влияния не имеют, а меня еще вроде слушается. Да и Саше папа таки нужен, он его очень любит…

Год за годом – глядишь, уже и Саша нарядный с букетом цветов пошел в первый класс. На праздничную линейку его сопровождали бабушка с дедушкой и папа. В последнее время Василия стали редко видеть, как оказалось, нашел работу дальнобойщиком. А пить перестал еще раньше — это уже Раиса Адамовна постаралась.

Забрав малого со школы, она с удовольствием садилась поболтать с другими женщинами, пока дети играли во дворе. Радовалась успехам внука и уже даже размышляла об университете, в котором он будет учиться.

— А вы замужем? — внезапно поинтересовалась Раиса Адамовна у девушки, которая сидела на лавочке напротив. Наверное, ждала кого-то из дома.

От неожиданности и удивления незнакомка аж глаза выпучила. И только-только начала что-то лепетать в ответ, как из подъезда выскочил какой-то парень и повел ее за собой.

— Ты что, с дуба упала? — засмеялись женщины в лицо Раисе Адамовне. — Так резко поменяла тему, к девке пристала…

Но Раиса Адамовна только вздохнула. Нужна ей была жена для зятя. Рассказала, что надо было бы Сашке уже маму, а Василий как будто и не смотрит на женщин. То в рейсе сидит неделями, то на диване перед телевизором дома. И никуда не ходит, ни с кем не знакомится.

— Тю, так, может, он стесняется при живой теще и в ее квартире «шуры-муры» заводить? — то ли спросила, то заметила соседка.

— И я говорила ему об этом, благословение свое давала, — снова вздохнула Раиса Адамовна. — Он же мне уже как сын стал за столько лет. Я понимаю, что Ниночку не вернуть, но ведь есть Саша, и я вижу, что он тянется к молодым женщинам, маму среди них ищет.

И хоть больше на посиделках под подъездом Раиса Адамовна не вспоминала о своем желании найти невесту своему зятю, тема не раз всплывала. Женщины удивлялись и примеряли ситуацию на себя. В душе они знали – не дай Бог, случится такая же ситуация, зятя из дома выпрут первым делом. Да и вряд ли будут радоваться, если он надумает жениться во второй раз. Каждый в таком случае чувствовала бы чуть ли не надругательство над памятью дочери.

Но прошло несколько лет, Саша уже заканчивал четвертый класс, когда весь двор облетела просто таки сенсационная новость – зять Раисы Адамовны женится! А невесту ему нашла теща! Едва не силой, говорили, свела. Настояла, чтобы начали жить вместе, а потом еще и бегала мирить, когда ссорились.

Кажется, Галя была дочерью ее бывшей коллеги по работе. Сошлись женщины, пожаловались: одна – дочь в старых девах прозябает, а вторая – что зятя хочет женить. Поэтому, не долго думая, решили детей познакомить. Привыкали молодые люди друг к другу трудно, хоть и имели отдельное жилье, которое досталось от бабушки Гали.

Но понемногу поладили и вскоре даже Сашу забрали к себе жить. Скоро у них родилась совместная дочь Катя, и жизнь, как говорят, вошла в спокойное русло.

Единственное, чем отличались от большинства других семей, у Кати теперь стало целых три пары бабушек и дедушек. Понянчиться с малышней с удовольствием и в порядке установленной очереди приезжали родители Василия, то родители Гали, то родители Нины, первой жены Василия. И хотя Раисе Адамовне жена для зятя Катя, по сути, чужая, однако это не мешает им любить ее, как родную…

Жена для зятя — история из жизни

2015, . Все права защищены.